Александр Лапин: «Запад сам подталкивает нас к евразийству»
Писатель Александр Лапин – о том, почему Россия не стала национальным государством и какой путь нам уготован.
– Александр Алексеевич, только что вышла в свет ваша новая книга «Я верю!». Она рассказывает о философских и религиозных взглядах представителей разных конфессий, об их пути к Богу. А над чем вы работаете сейчас?
– Над новой книгой. Скоро 30 лет как распался Советский Союз. И часто возникает мысль: а что же мы построили за эти годы? Какие изменения произошли на постсоветском пространстве с декабря 1991-го? Хочется разобраться вместе с читателями.
«Русские подвергались геноциду, чтобы напитать другие народы»
– А вы как считаете: распад Союза – это хорошо или плохо?
– Можно рассматривать его с точки зрения классовой справедливости или математики или, например, космического разума. Но я предпочитаю оценивать события и процессы с позиции своего народа. Как случившееся отразилось на русских?
Конечно, распад Советского Союза был трагедией. Мы понесли огромный урон. Здесь и катастрофическая убыль населения, и падение качества жизни.
С другой стороны, это большая удача. Почему? Русские несли на себе основной груз империи. И все 70 лет подвергались тихому геноциду. Чтобы своей кровью, энергией, душой напитать другие народы. Не секрет: та же Грузия получала дотаций в четыре раза больше, чем производила сама. Другие республики жили по аналогичному принципу. И это подорвало наши силы. После 1991 года мы получили шанс избавиться от тяжкого наследия и прекратить беспредел в отношении русских. Перестали платить дань интернационализму. Содержать полмира за счет единственного народа, последние соки отдававшего на дело мировой революции.
– Раньше вы выступали как русский патриот и даже как националист, в хорошем смысле этого слова. Изменились ли сейчас ваши взгляды?
– В одной из статей я писал о том, как управлялся Советский Союз. И рассматривал три имперских круга нашего развития. На первый страна вышла в царские времена. На второй – в сталинские. А теперь отправилась по третьему. Статья так и называлась «В круге третьем».
У меня и других патриотов до недавнего времени сохранялась надежда, что России удастся вырваться из этого «кружения». И мы сможем построить русское национальное государство, озабоченное материальным и духовным благосостоянием именно нашего народа. Пойдем по европейскому пути. Будем как Германия, Франция, Швеция…
Но что получилось в итоге? Я наблюдаю за жизнью и движением 15 бывших республик. И могу точно сказать: ни одна не пришла к демократии. С честными выборами, развитым производством, высоким благосостоянием населения. Меня спрашивают: а как же страны Балтии? Отвечаю: половина населения – русскоязычные – не являются там гражданами. Это уже не демократия. А с точки зрения экономики они живут на подачки Евросоюза. Так что никто не стал красивым и богатым.
Одни – как Таджикистан, Узбекистан, Туркмения – вернулись в состояние средневековых ханств с соответствующими порядками.
Другие никак не могут добиться стабильности. Украина, Киргизия, Грузия, Армения, Азербайджан, не имея опыта собственной государственности, до сих пор пытаются нащупать вектор.
Многие тяготеют к авторитаризму. Белоруссия во главе с хитрым батькой существует как до 1991 года – старается законсервировать, заморозить ситуацию. И эксплуатировать Россию, словно во времена советской власти. Чтобы за наш счет построить собственную экономику и свое государство. Пока ей это удавалось. Насколько продлится такая ситуация – вопрос.
Отдельно стоит сказать о Казахстане – уменьшенной копии России. Там тоже живет больше сотни народностей. Сохраняются средневековые роды – жузы. В то же время много русскоязычных, тяготеющих к демократическому развитию. Сам Назарбаев, бесспорно, человек умный, руководитель опытный. Понимает и в политике, и в хозяйстве. Страна имеет природные ресурсы. Поэтому были надежды, что там удастся построить государство по европейскому образцу. Но сегодня мы видим: у них все-таки возобладал восточный авторитарный режим. Идет вытеснение русского населения. Страна дрейфует к наследственной передаче власти. Сохраняются лишь некоторые демократические рудименты вроде выборности.
– Ну, с этим понятно. А что же все-таки Россия?
– Не раз мне приходилось писать, что развиваемся мы странно. Куда двигаться, не определились. Бродим как иудеи по пустыне. Вроде была у нас либеральная модель, прозападное правительство. Но это вступало в противоречие с реальностью в виде остатков имперского прошлого. Дрейф без руля и ветрил продолжался до 2014-го. Тогда и настал момент истины. Из-за Крыма произошел окончательный развод с Западом, куда была устремлена наша элита. Многие рассчитывали, что найдут там пристанище. Вывезут семьи. Но «цивилизованный мир» повернулся к нам спиной. И стало окончательно понятно, что демократией по западному образцу с либеральными воззрениями нам не стать.
Надежды на буржуазную революцию развеялись: буржуй у нас нынче слаб и труслив. Россия осталась империей. А значит, сохранился груз, который был на наших плечах в царские времена и советский период.
«Чтобы Россию не разорвало, требуется жесткая власть»
– И что в итоге? К какому выводу вы пришли?
– Я долго думал над этим. Но сам ход истории показывает: нам нужна сильная центральная власть. Не случайно полномочий у президента не меньше, чем у императора. Вопрос не в конкретной личности правителя – будь то Ельцин, Путин или кто-то еще – а в объективных вещах. В нашей стране около двухсот народов и народностей. И они находятся на разных ступенях развития. В Чечне, Кабарде, Осетии и других кавказских республиках сохраняется родовой строй. Свои законы местные общины, по сути, ставят выше общероссийских. И живут словно в далеком прошлом. А в мегаполисах картина противоположная: люди уже в будущем. Они атомизированы. Семейные и дружеские связи утрачены. Ценности совершенно иные. Насадить повсеместно демократию в западном смысле, когда каждый свободно выражает свою волю, невозможно: тот же Кавказ всегда будет голосовать по принципу родства.
Ключевое значение имеют и размеры страны. Как управлять такой гигантской территорией с малочисленным и разнородным населением? Любой местный начальник здесь чувствует себя хозяином. Привык, что никакой другой власти нет. Правит как полноправный князь: Москва не дотянется! В каждом городе – свои кланы. Одни сменяют другие. Система основана не на законе или единых стандартах. Так что демократические методы не помогут. Только палка.
Плюс еще один – может быть, самый тяжелый – фактор. Владимир Путин констатирует: мы получили государственное управление в наследство от коммунистов, от Ленина. У нас есть отдельные национальные образования. Они имеют собственное руководство, полномочия, амбиции. Попытаешься уравнять – вызовешь жесточайшее сопротивление. И чтобы Россию не разорвало на куски, тоже требуется жесткая власть, способная подавлять сепаратистские настроения. Тот же 1991 год показал, как быстро поднимаются национальные элиты, ввергая страну в хаос. Допустить повторения нельзя.
Поэтому мы оказались заложниками ситуации. И в застывшей системе, когда все рычаги находятся в Москве, наш выбор невелик: безопасность или развитие.
«Мы – шарнир, соединяющий Европу и Восток»
– Тогда получается, мы в тупике. И будем стагнировать дальше…
– В одной из статей я размышлял: может быть, не демократия нам нужна. И не выборный правитель, а лидер нации – как елбасы в том же Казахстане, аятолла в Иране или королева в Британии. А уже под ним – президент, партии и правительство, которые обеспечивают взаимное поедание, конкуренцию и очищение от скверны. Тогда появятся и демократические возможности.
Можно долго рассуждать, куда двигаться дальше. А жизнь идет своим чередом. Вместо либеральной идеи, дискредитировавшей себя в глазах народа и президента, мы осознанно встали на путь евразийства. Причем даже не сами, а Запад подтолкнул нас своими санкциями, искусственными границами, буферными государствами. Хотя путь этот давно указывали наши выдающиеся мыслители: раньше Николай Трубецкой, потом Лев Гумилев и другие.
Похоже, эти великие евразийцы правы. Россия не только наследница Византии, откуда к нам пришло православие. Мы также были частью огромной монгольской империи: в основном, организационно – на культурную идентичность Золотая Орда не покушалась. Следующий глобальный импульс: Петр I толкнул нас в сторону Европы. И около 300 лет страна двигалась в заданном им направлении. Эти три наслоения повлияли на все стороны нашей жизни.
Евразия – особая зона, где Россия и другие государства включены в единое пространство с комплементарными народами. Русские, украинцы, белорусы, казахи, монголы, киргизы… Мы представляем собой евразийский шарнир, соединяющий Европу и Восток. И должны развиваться по собственным правилам, внутренним основаниям. У нас свой менталитет. Представления о добре и зле. И даже разная вера не мешает прекрасно понимать друг друга.
– Но это все как бы теория: евразийство, комплементарность народов, свой путь…
– Почему только теория?Президент Назарбаев еще в 1994 году, выступая в МГУ, заявлял: «Мы – евразийцы!». И практическим воплощением этой философии стали ЕврАзЭс, а затем сменивший его Евразийский экономический союз. ОДКБ. Таможенный Союз. Отчасти – Союзное государство, 20-летие которого недавно отмечали.
Евразийская идея существует. И если в прошлые годы она не особо приветствовалась нашей элитой, ориентированной на Запад, то 2014-й запустил процессы, придающие ей новое наполнение. Не было бы счастья, да западные страны нас выпихнули. И философская, культурная, экономическая подоплека стали подтягиваться под эту идею.
Если евразийское пространство состоится, появятся и новые возможности вроде Великого шелкового пути, который свяжет рельсами Европу с Китаем. И единые таможенные правила на всем огромном пространстве. Общие тарифы. Много всего.
Казалось бы, нас столкнули с магистрального курса – и мы пошли в тупик. Но это не так. Придерживаясь либеральной концепции, Россия вместе с Европой и Америкой устремилась бы к пропасти – не только экономической, но и политической, моральной. Она просто не успела вслед за другими развитыми странами набрать нужную скорость.
– А почему вы считаете, что это тупиковая модель развития? Весь мир отдает ей дань.
– А потому что высшая цель для нее – прибыль. Производство – там, где его выгодней развивать. Люди не нужны. Для России с ее климатом достаточно 30 миллионов населения – обслуживать трубу: гнать на экспорт газ и нефть. Валить лес. Об этом еще в 1990-е говорили молодые либералы. А куда девать остальные 100 миллионов? Пусть сидят на продовольственных карточках? Но человек не скот. Он должен развиваться. К чему-то стремиться. Его не устроит финал с пищевой трубкой во рту и очками виртуальной реальности на глазах.
Даже в Америке – казалось бы, совершенно либеральной стране – многие понимают, что к чему. Трамп – сила, которую выбрало белое большинство. Фермеры, промышленники. От либеральной модели они возвращаются к национальному приоритету Штатов. Так что борьба с ней разворачивается не только в России.
Конечно, некоторые страны этой моделью в своих интересах воспользовались. Например, Китай. За счет дешевой рабочей силы они создали свою экономику. Молодцы. Но больше не хотят быть мастерской для всего мира. Начали ориентироваться на собственное потребление: уровень жизни населения подтянулся. Тоже строят замкнутую, самодостаточную систему.
Это мы по дурости куда-то лезли. Нас пнули – и теперь задумываемся о своем производстве, обороне… Покупать все – от детских трусов до автомобилей – конечно, проще. Но это дорога в никуда. Она ведет к полной деградации. Окончательному уничтожению русского народа как суперэтноса. Однако какое-то высшее провидение открывает перед нами правильный путь – евразийство. Мы сможем идти вперед как народ и расти не только в материальном, но и в духовном плане.
«Национальная идея – сохранение народа»
– Ну, а как вам последние инициативы президента: изменения в Конституции и другие?
– Да, в смысле движения по новому пути они выглядят вполне логичными. Когда международные законы ставились выше наших, мы утрачивали суверенитет. Вынуждены были выполнять кабальные договоры. Отказ от такого принципа – очень важный шаг на базовом уровне. Мы заявляем о себе в качестве самостоятельной страны, которой больше не приказывают всякие МВФ.
Что касается усиления роли парламента, Путин не уменьшает, а укрепляет свою власть. Часть ответственности переносит на депутатов, которым предстоит утверждать правительство.
И конечно, важные решения, связанные с демографией, двигают нас в нужном направлении.
– В свое время вы тоже как писатель и журналист искали национальную идею. Как формулируете ее сегодня?
– Такая идея не рождается в тиши кабинетов, а выкристаллизовывается самой жизнью. Как и двадцать лет назад, я утверждаю: сегодня она для нас проста и понятна – сохранение и приумножение русского народа. А уже на нее должно работать все остальное. И экономика, и промышленность, и наука, и медицина…
Это не только рождаемость и физическое сохранение. Но и сохранение нравственное. Возможность чувствовать себя хозяевами в своей стране. Так что, подводя итоги 30 лет, могу сказать: Бог все-таки направил нас на путь создания государства, в котором должен сохраняться и развиваться русский этнос. Наша задача теперь – не свернуть или по дурости не сорвать стоп-кран.
№ 7(701) от 26.02.2020 г.
«Аргументы Недели »
Максим Горохов