Зинаида Плетнева, "Крещение"

Мне четыре года было, и как-то с мамой мы шли с длительной прогулки по городу. Лето, солнце, жара, вторая половина дня. Мы запыленные до невозможности, уставшие до боли в коленках. И тут храм. Желтый такой, большой, величественный. И мне очень захотелось туда зайти. А маме… маме хотелось куда-то присесть и отдохнуть — скамеечка при входе в храм вполне отвечала этим требованиям.

Мы вошли, и тут прямо на входе нас поймала женщина лет сорока в платочке. Она стала допытываться — крещеная ли мама, и, главное, крещеная ли я. А мы — нет, еще же Советский Союз был. И, хотя он уже двигался к своему закату, религия не была еще настолько популярной, какой стала в конце девяностых.

Женщина побежала куда-то в глубь почти пустынного зала, привела священника, затащила нас в маленькую крестильную комнату и там стала мне крестной матерью. А перед этим мама начала сомневаться и спрашивать меня, а хотим ли мы с ней этого, а нужно ли нам это? И я твердо сказала, что мне нужно и я хочу.

Самого крещения я не помню — только каменный холодный пол, капли воды на руках и долгое пение на непонятном языке.

А потом мы ехали в трамвае вместе с новоявленной крестной, и та рассказывала маме о вере. Я не слушала, я уже устала и смотрела в окно. За щекой у меня была конфета, подаренная мне крестной, и я думала, что Бог — это очень хорошо, потому что он посылает детям конфеты.

Зинаида Плетнева