Сто лет раскола

В начале сентября в ростовской станице Вёшенской проходили XXII Шолоховские чтения. Их участники по традиции осмысливали богатое наследие Михаила Александровича. Рассказывали о результатах своих исследований.

«Плоды пожинаем и сегодня»

Писатель Александр Лапин, недавно побывавший в тех же местах в очередной творческой командировке и этим летом награжденный медалью, учреждённой в честь 115-летия со дня рождения автора «Тихого Дона», тоже поделился с нами собственными находками:

– На родине Шолохова у меня зародился замысел новой книги. В основу легли описанные им события. Какие именно? В станице Вёшенской есть улица Подтёлкова – одна из центральных, – названная в честь первого председателя военно-революционного комитета на Дону. А кто он такой? Этот человек, по сути, первым запустил процесс кровавого террора.

Все мы прекрасно помним эпизод в романе, когда плененный в бою полковник Чернецов и его соратники шли в лагерь своих захватчиков. Между командиром белых и начальником красных вспыхнул конфликт. В результате Подтёлков зарубил Чернецова. И это была, наверное, первая знаковая жертва: казаки стали убивать казаков.

А я через сто лет вдруг обнаружил, что до сих пор те события вызывают живейший отклик. Когда вернулся с Дона – заглянул в интернет и наткнулся на большой спор между потомками действующих лиц, который всё еще не закончен: так кто же его убил? За что?

И приводятся самые разные версии. Одна из них: якобы Чернецов выхватил пистолет и хотел застрелить Подтёлкова. Вторая: на самом деле зарубил полковника другой казак, который потом куда-то исчез и погиб.

О чём свидетельствует эта напряженная дискуссия? Она говорит о том, что в казачестве, да и во всем русском народе, есть определенный раскол. Зародился он как раз во время гражданской войны, когда развел казаков на белых и красных. И сохраняется даже сегодня – спустя уже целый век. Сам Михаил Шолохов говорил: «Дай Бог, чтобы через сто лет этот раскол, наконец, прекратился». Но мы и сегодня пожинаем его плоды.

«Разделение не исчезало, а усиливалось»

– Я уже упомянул улицу в Вёшенской, названную в честь руководителя ревкома, – продолжает Александр Алексеевич. – А в соседней станице Еланской возник музей белого казачества, который создал человек с фамилией Мелихов – почти как у шолоховского героя. И там есть памятник чернецовцам. Чем не яркая иллюстрация? Кстати, в одном из залов среди изображений врагов там нашлось место и портрету Подтёлкова.

За минувшие сто лет раскол этот не только не исчезал, но и постепенно усиливался. Почему? А потому что история, которая разделила белых и красных в годы гражданской войны, продолжилась в 1930-е. Тогда произошло очередное деление казачества – на кулаков и бедноту. И во время коллективизации пострадало очень много станичников – как действительно зажиточных, так и не очень. Их раскулачивали свои же: соседи, знакомые, даже родственники. Писали доносы, выгоняли из домов и попросту убивали, устраивая настоящий геноцид.

Результатом такого расказачивания стало дальнейшее разделение – уже в ходе Второй мировой. Когда часть казаков, преимущественно кубанских, пошла с немцами. Вместе с семьями их насчитывалось более ста тысяч. И не секрет, что они воевали на стороне наших врагов. А потом были выданы нашими союзниками – англичанами, американцами – и попали в лагеря, получив по 10 – 15 лет. Не многие из них выжили.

Казалось бы, последующие годы советской власти окончательно всех сравняли. Само казачество как сословие исчезло навсегда. Но пришли новые времена. И что же мы видим? Вместе с его возрождением снова дал знать о себе раскол, возникший после революции.

Казаки тут же разделились на белых и красных. Реестровых и простых – общественников. Отмежевались друг от друга казачьи войска. И появилось много представителей этого субэтноса, которые даже не признают себя русскими. Считают отдельным народом со своей историей.

«Лучшее продолжение творчества гения»

Писатель привел еще один яркий пример:

– Я недавно был в Алма-Ате. У меня есть хороший товарищ Юрий Захаров, с которым мы вместе учились на факультете журналистики. И вдруг через 40 лет я обнаружил, что он казачий генерал. Мало того, еще и возглавляет Всемирный союз казачьих атаманов. Эта организация предъявила иск нашему правительству на пять миллиардов долларов. В качестве компенсации за понесенные страдания также требуют остров Сахалин, чтобы возрождать казачью нацию. Конечно, Захарова сегодня никто не жалует. Но история очень показательная. Семиреченские казаки, которые живут в Казахстане, не считают себя русскими. Кстати, их войска и предводители тоже разделились на три группы.

Александр Лапин хочет раскрыть эту большую и острую тему в повести, которая будет называться «Роман и Дарья».

– И вот что я обнаружил, когда стал работать над книгой, – делится автор. – Раскол этот – не только вовне. Он существует внутри каждого нашего человека. Я сам тоже из кубанских казаков. И вроде как в последние годы отношусь к советской власти лояльно. Считаю, что распад СССР – большая трагедия. Были у той власти несомненные достижения и прорывы. Но с другой стороны, во мне живет память о том, как во время коллективизации пострадал мой дед. Простой казак – никакой не кулак. Просто ему стало жалко своих быков, которых пришлось сдать на общую ферму, и те сидели в холоде без корма и ухода. Он сгоряча высказался: «На хрен нужен такой колхоз!» И тут же на него написали донос – кто-то из соседей или конюхов. В 1933 году его забрали – и все. Исчез. Растворился. Второй дед тоже пропал – во время гражданской войны. Уже не знаю, на чьей стороне он был.

И вот это состояние раздвоенности существует даже в моей собственной душе. Как преодолеть его, пока не знаю. Но мне кажется, тема раскола достойна того, чтобы мы как писатели в конце концов смогли ее осветить в полной мере. И это будет лучшее продолжение творчества нашего гения Михаила Александровича Шолохова.

КСТАТИ

Писатель выпустил новую книгу

Александр Лапин – публицист, издатель, общественный деятель – вошел в литературу как чуткий и внимательный исследователь сложных процессов, происходящих в современном российском обществе. Эпопея «Русский крест», романы «Святые грешники» и «Крымский мост» нашли отклик у самой широкой читательской аудитории.

Новая книга Александра Лапина – «Суперхан» – открывает собой трилогию под названием «Книга живых», которая, по замыслу автора, должна стать завершающей частью «Русского креста» – саги о поколении, родившемся в 60-е и в зените жизни попавшем в жернова эпохи перемен. Тема, поднятая в первых романах, составивших эпопею, получила естественное продолжение: на какие берега вынесло тех, кто имел мужество справиться с безжалостным житейским штормом? К чему привели нас и нашу страну перемены, на которые мы возлагали такие надежды тридцать лет тому назад – вот вопрос, над которым пришла пора задуматься героям «Русского креста» Александру Дубравину и друзьям его далекого советского детства.

«Суперхан» – это напряженная и увлекательная игра жанрами: политический детектив, журналистское расследование, «деревенская проза», романтическая новелла, наконец, философская притча. Верный своему творческому кредо, автор дает читателю возможность не только с удовольствием следить за причудливыми поворотами сюжета, но и попробовать найти собственные ответы на вечные вопросы человеческого бытия.

Сергей ПРОХОРОВ
Фото автора